100 лет со дня рождения Галины Сергеевны Улановой |
Достоинство
С образом Галины Улановой связано то, что издавна именуется Вечной Женственностью. Прелесть чистоты, непревзойденной лиричности, чуткость и нежность, свойственные ее танцу, трогают сердца на пленках и сейчас. Уланова свято верила, что искусство балета способно возвышать души, напоминать об идеале, подтягивать людей к небу. Поразительно трудолюбивая и требовательная к себе, она владела высочайшей для своего времени техникой танца, которая была подчинена замыслу роли, которую она танцевала. Одно из поразительных свойств ее танца — это льющееся движение, которое, кажется, никогда не кончается, как сама жизнь. Выразительность танца брала за сердце. Поэтому об Улановой и говорят как о замечательной актрисе, а не только о танцовщице. «Когда смотришь на ее позы, хочется плакать», — свидетельствует один из поклонников ее творчества. Борис Пастернак и плакал, глядя на ее танец, о чем писал ей в письме. Образ Марии в «Бахчисарайском фонтане», Джульетты, Жизели, Золушки поражали проникновенностью чувства, вечной юностью танца. Как и в каждом гении, в Улановой была жива детская душа, та чуткая отзывчивость к лучшему, что определяет Поэта, которым она являлась в танце. Хрупкая, грациозная, она обладала стальной выдержкой и характером — без этого не стать великим художником в балете — искусстве крайне тяжелом физически. «Молодость — в движении», — говорила она и сохранила дивную фигуру до самой старости. Ибо каждый ее день и после того, как она перестала танцевать, начинался с привычной разминки у станка. Удивителен Обладавшая живым и деятельным умом, она многим интересовалась и считала, что человек учится всю жизнь. Это сделало ее замечательным педагогом, который не навязывал ученикам свои готовые штампы, а старался проявить в каждом его собственную индивидуальность. А ее нужно было увидеть, выявить и закрепить. Все ее ученики, а среди них Екатерина Максимова и Николай Цискаридзе, вспоминали, как само присутствие Улановой подтягивало и возвышало человека. Достоинство, с которым она держалась, ее дисциплинированность и воспитанность делали людей вокруг нее лучше. Таково всегда влияние великой личности, в простоте которой таится тайна совершенного. Она была богиней не только в танце, но и в жизни, прожитой чисто, достойно, несуетно. В каком контрасте находится эта жизнь, жизнь настоящей Звезды, легенды мирового балета с треском и шиком звездочек всех мастей нынешнего времени, поощряющего выворачивание их жалкой и смешной интимной жизни напоказ на страницах прессы и убеждающих нас в своей ничтожной значимости. Этим нынешним и в сладком сне не мечтать о тех блестящих мужчинах, которые любили Уланову и были ее мужьями. Умные глубокие люди, они и в Улановой ценили личность. Юрий Завадский, Берсенев, Рындин. Жизнь Галины Улановой является счастливым свидетельством того, как талант приумножается тяжелым трудом, оттачивается постоянным учением и работой над собой, следованием великим образцам. Чтобы уголь превратился в алмаз, нужно ставить перед собой эту задачу. Из рыхлого черного камня возникает прозрачный сияющий кристалл невероятной плотности — так формируется личность. Великие люди дают нам великие примеры. Недаром же именем Галины Улановой назван алмаз. «Дорогая Галина Сергеевна! Вы — большая-большая артистка, и я со всё время мокрым лицом смотрел Вас вчера в „Золушке“. Так действует на меня присутствие всего истинно большого рядом в пространстве. Я особенно рад, что видел Вас в роли, которая выражает чудесную и победительную силу детской, покорной обстоятельствам и верной себе чистоты. ... Эта роль очень полно и прямо выражает Ваш собственный мир, что-то в Вас существенное, как убеждение. Мне эта сила дорога в её угрожающей противоположности той, тоже вековой, лживой и трусливой, низкопоклонной придворной стихии, нынешних форм которой я не люблю до сумасшествия... Старое сердце моё с Вами. Ваш Борис Пастернак. 13 декабря 1945г.» «Всё у нее прозрачно, чисто и просто — высшей поэтической простотой. Всё подлинное, без ложных эмоций... Я благоговею перед Улановой-художником и восхищаюсь Улановой-женщиной. Не всегда, не всем удается это сочетать. У Галины Сергеевны никогда нет ни малейшей небрежности ни в одежде, ни в прическе... Всегда изысканна, всегда элегантна. Такая она на вечернем спектакле, такая она и на репетициях, в пылу работы — всегда подтянутая. Её присутствие облагораживает. ... Она неизменно доброжелательная, ровная, сдержанная. Очень человечная». Елена Образцова «При ней невольно исчезает всё мелкое. У нее какая-то своя, очищающая миссия в искусстве. Уланова возвышала людей своим появлением, своей жизнью на сцене; тех, с кем работала как педагог, она пыталась сделать лучше. Её нельзя назвать просто педагогом. Галина Сергеевна не роли с нами „делала“, она учила жить, думать, любить, прощать... Она открывала нам другое видение мира». Нина Тимофеева, балерина «Она сама, её облик, её поведение влияли. При ней можно было работать только с полной отдачей. При ней должно было быть самоотверженное служение, именно служение нашему искусству. Она говорила тихо, вполголоса, не произносила высоких слов, ничего не возводила в абсолют. Но она верила — верила в добро, справедливость, верила в человека». Людмила Семеняка, балерина «На рассвете выбили немцев из деревни, и вдруг увидели на земле простреленную фотографию Лебедя — Вашего Лебедя, уважаемая Галина Сергеевна. Мы унесли её к себе в землянку. И, пока мы на отдыхе, у дневального появилась дополнительная обязанность: вступая на дежурство, сменять полевые цветы, которые ежедневно ставятся возле этой фотографии. Ваш Лебедь, Галина Сергеевна, тоже борется против фашизма. Ваш Алексей Дорогуш. 1942г.» «Глаза в глаза», — любимое выражение Галины Сергеевны. И это в самом деле было магическим: «глаза в глаза»- и ты забывал обо всем и жил только жизнью своего героя...« Юрий Жданов, партнер Улановой Ирина Снеговая
В поселке Комарово на «Это было на даче в Комарове. В саду была сделана палка. „Дядя Сережа“ — двоюродный брат Марии Федоровны, питавший ко мне симпатию, нашел подходящую позицию за кустами. Ни у Марии Федоровны, ни тем более у Улановой я не рискнул просить разрешения присутствовать на их занятии. В исполнении любой комбинации, задаваемой матерью, у Галины Сергеевны было то, что отличало — и до сего дня отличает — ее танец от всех балерин: любое движение у Улановой не имеет начала, не имеет конца, последующие движения возникают как естественное продолжение предыдущих, и другого продолжения нет и не может быть. Мария Федоровна что-то показывала руками, что-то говорила, я не слышал, что именно. Уланова делала комбинацию без музыки, а я слышал эту музыку, возникающую из ее движений. Мария Федоровна что-то изображала, что-то поправляла, вытирала махровым полотенцем свою удивительную ученицу. Это потрясающее зрелище длилось минут пятнадцать-двадцать, я запомнил его как один из лучших спектаклей Улановой». (А.А.Белинский «Записки старого сплетника», Библиополис. СПб, 1996. С.139)
С Елизаветой Тиме, не смотря на большую разницу лет, Уланову связывала большая дружба. Сохранилась фотография балерины с трогательной надписью Тиме. Елизавета Ивановна Тиме, звезда Александринского театра, которой Анна Ахматова подарила свой портрет с надписью «Моей блестящей современнице», обожала балет и знала его досконально. Именно Тиме репетировала с Улановой роль Марии в «Бахчисарайском фонтане», помогая добиться максимальной выразительности. Позднее Уланова с благодарностью говорила, что дом Тиме дал ей ощущение петербургского стиля, изящества и благородства, столь важного для воспитания художника. |
... Подобно Анне Павловой, легенда русского балета. И хотя балет — явление сиюминутное, исчезающее во времени, с образом Улановой, ее мифом, этого не произошло. «Великая немая», называли ее. Она сторонилась журналистов, избегала интервью, тщательно оберегала свою личную жизнь. Это не было позой: в танце — открытость и самоотдача, в жизни она была замкнута, любила одиночество, сохраняла свою душу от растраты. В ней есть что-то общее с Гретой Гарбо, великой актрисой начала ХХ века, известной своей красотой, талантом и замкнутостью. Обе они принадлежали к типу «загадочных женщин».
: умение в жизни отсекать всё лишнее, суетное, которое бессмысленно портит жизнь. Она никогда не сожалела о несделанном или о лучшем, принимала жизнь такой, какая она есть, и была ей за это благодарна. Никогда не оглядывалась назад в бесплодных сожалениях. Это касалось и отношения к внешности — никаких подтяжек, искусственного желания продлить молодость. Физическую форму она сохраняла одинаковой, потому что привыкла к нагрузкам с юности и потому что это сохраняло здоровье.
Иногда Галине Сергеевне было неудобно репетировать на даче, и она уходила к своим друзьям, опекавшим ее. Они жили неподалеку. Это была дача актрисы Елизаветы Ивановны Тиме и ее мужа профессора Качалова. Дача не сохранилась, она находилась на Косой улице, рядом со