Сны о России |
|
«... сел Иеремия пророк в слезах Септуагинта «Все знали, никто не осознавал». Н. Галкина «Вилла Рено»
Перед нами, прежде всего, проза поэта. Это роман об утраченном времени и утраченных людях. Не только той старой России, что знакомы нам из книг русской классики. Перед нами роман об утрате тех возможных людей современной России, которые могли бы быть, да не стали... В одном из эпизодов романа некий сумасшедший персонаж на вокзале в Комарове сверяет расписание поездов с бывшим атласом СССР, т.е. бывшее пространство с меняющимся временем. При этом звонит в рыболовный колокольчик. Перед нами образ автора в некой юмористической маске, который пытается «бить в колокол», разбудить память и совесть читателя. В романе много эпизодов, замечательных своим юмором и лиричностью. Но, думается, это сделано во многом для отдыха читателя, чье внимание измучено тяжестью фактов «лишних сведений», в контексте романа являющихся едва ли не главными. Наша вина и наша беда в том, что трагедия страны стала для нас ныне «лишними сведениями», не прочувствованными, не отрефлексированными. Реальная история знакомства и женитьбы сына академика Павлова (в романе — Петрова) на дочери местной эмигрантки — одна из сюжетных линий романа. Она служит поводом для другой — вымышленной: приезжий столичный режиссер ставит по этой истории художественный фильм. Два этих сюжетных хода прошивают роман насквозь и служат нитями, на которых держатся так называемые «лишние сведения»: в текст повествования введены исторические фрагменты, справки, документальные отрывки писем, воспоминаний, лирические отступления автора... При внимательном прочтении все элементы складываются в единую картину. Перед нами портрет России ХХ века, составленный как мозаичное полотно. Страна, чей лик так страшно искажен судорогами времени, входит в роман через частные судьбы самых разных людей, разделенных в пространстве, но связанных друг с другом паутиной истории. Здесь присутствует и Сталин со своими приспешниками, и Иоанн Кронштадский, Павел Флоренский, епископ Лука Войно-Ясенецкий, Иоанн Шанхайский — полюса добра и зла, соседствующие в русском пространстве ХХ века. Картины чудом уцелевшего заповедника русской жизни на территории буржуазной Финляндии 20-х годов, обитатели которого кажутся пассажирами тонущего корабля, нежны и лиричны. Жители «Виллы Рено», чистые, усталые и обреченные, как герои бунинских «Темных аллей», еще не знают о своем будущем. Но автор знает о нем, и горестная интонация прощальной нежности окрашивает страницы, посвященные этим уходящим людям, той прежней культуре, которой уже не будет возврата. Их лица, их чувства, их утонченность и деликатность волею автора сталкиваются с лицами людей конца ХХ века, и масштаб генетической катастрофы, поразившей страну, предстает перед читателем во всей очевидности. Этот исторический пласт погружен в фантастический контекст местечка под Петербургом, являющегося некой особой зоной, в которой имеется ручей, служащий оракулом и проверяющий людей на подлинность. Это мир, в котором смещается пространство, и люди встречают умерших. Здесь может произойти что угодно, и никто не уйдет прежним. Люди, явившиеся сюда плоскими материалистами, в результате пережитых потрясений приобретают иное видение и познание себя.
Фантастический элемент в романе необходим для выявления главной темы — проблемы человеческого призвания, в самом высоком и бескомпромиссном смысле этого слова. Поэтому и присутствуют в повествовании образы святых, которые как бы задают камертон — к чему призван человек и как он этому соответствует. Быть или казаться, жить или имитировать жизнь — вот в этих категориях в итоге реализуются герои произведения. Поэтому так много смертей — итог жизни подводит черту, осуществляет переход на другую сторону, от смерти к бессмертию. Параллелизм временных пластов, которые сталкиваются в романе, — это столкновение двух пониманий жизни, ее целей и мотивов. Почему погиб фильм Савельева? С образом кинорежиссера в роман входит тема искусства. Но не от слова «искусный», а, скорее, от слова «искус». По определению своей профессии кинорежиссер — «иллюзионист», «мастер теней», он привык захватывать воображение зрителей, соблазнять «малых сих» снами своей души. Его завораживает эстетическая красота эмигрантского ретро, его честолюбие подогревается мыслью о будущем «Оскаре». Он пытается имитировать подлинные трагедии... С какой целью? Вот здесь мы и попадаем в область ответственности художника, о которой герой романа, как истинный эстет, не ведает ничего. Как, видимо, и о замечании Томаса Манна, что оборотной стороной эстетизма является варварство. В романе существует предостережение для всех, входящих в зону искусства, зону действия античных божеств с их свирепым нравом. «Экскурсант наивный, будь осторожен в рукотворных кущах, заросших, райских...» — как-то написала Наталья Галкина. Зона творчества не терпит подмен, себялюбия, корысти. Она роковым образом возвращает художника к подлинности, как это и случилось, по воле автора романа, с фильмом Савельева. Магическая зона, зона метаморфоз, «играющая вода» келломякского ручья дала иллюзии и отняла их. Все герои киногруппы столкнулись с таинственной невероятной силой, изменившей тех, кто способен меняться. Роман «Вилла Рено» стал первым произведением, прямо способствующим созданию мифа о легендарном поселке, и при этом пытающимся этот миф осмыслить. Поселок Келломяки-Комарово странно пародирует судьбу Петербурга — «умышленного города», как называл его Достоевский. Поселок основан спустя 200 лет после основания Петербурга, тоже в мае, построен в заболоченной местности бывшего природного заповедника (старое название местечка Хирвисуо — «Лосиное болото»), умышленно (то есть не стихийно, а по замыслу инвесторов, соблазнившихся выгодой дачной застройки) и по плану. Четкостью планировки поселок напоминает Васильевский остров. А ныне волею судьбы он играет роль «маленькой столицы», как назвал Комарово писатель Валерий Попов. Здесь находятся дача губернатора, дача митрополита, знаменитая «Будка» А.Ахматовой, дачи Е.Шварца, Д.Шостаковича, Г.Улановой и т.д. Есть и свое кладбище, способное поспорить по значимости имен с известными некрополями Петербурга. И теперь в контекст мифологии петербургского Текста — фантастического Петербурга Гоголя, Достоевского, Белого и т.д. — входит роман «Вилла Рено» с темой Карельского перешейка, продолжая традиции классической русской литературы. Не поздравить ли нам с этим друг друга, Читатель? |
Наталья Всеволодовна Галкина — петербургский поэт (автор более десяти поэтических сборников) и прозаик (автор нескольких романов и рассказов, она — участник семинара Бориса Стругацкого). Роман «Вилла Рено» стал финалистом премии «Русский Букер» 2003 года.
В ткань повествования вплетены знаменитые легенды поселка Келломяки-Комарово: тема финского природного заповедника, тема легендарных дач «Замок Арфа» архитектора Барановского и «Вилла Рено», тема «зоны» братьев Стругацких из «Пикника на обочине», придуманного в Комарове; история постановки Тарковским фильма «Сталкер», история странного персонажа поселка Павла Быкова, мифология писательского Дома творчества и т.д. Неудивительно поэтому, что роман стал культовым для жителей Комарово.